Адская практика - Страница 97

— У каждого свои недостатки, — пожал я плечами. — Только пообещай и мне.

— Что?

— Что не будешь меня ничему учить, чтобы я смог сдержать свое слово. — Ох, кто ж меня за язык тянет!

— Эзергиль!!! — Альена секунду гневно смотрела на меня. Я испуганно замер. Но тут же девочка расхохоталась. — Ты неисправим, Эзергиль.

— Ага, — облегченно вздохнул я. — Но ведь если бы я был исправим, то я был бы не я.

— Это точно. Мир?

Я пожал протянутую руку.

— Мир. Давай относиться терпимо к недостаткам друг друга?

— Давай. Но я иду тебе навстречу только из-за Алеши! Ясно тебе это?

— Совершенно, — серьезно кивнул я. — Я тоже иду навстречу тебе только из-за зачета по практике.

— Вот и здорово, что мы так хорошо друг друга понимаем.

— Ага, — кивнул я, решив не заострять внимание на подобном понимании. Мы и в самом деле поняли друг друга. Даже оправдания для примирения одно и то же подобрали. — Пойдем. Нас там чай ждет. Не знаю уж, из чего его заваривает отец Федор, но чай бесподобен. Надо бы у него рецепт спросить.

Священник довольно уверенно вел нас куда-то в сторону окраин города. Мы с Альеной вынужденно плелись следом, хотя я не совсем понимал, куда мы идем и что нам там делать. Однако Федор Иванович уверил меня, что ему просто необходимо встретиться с одним человеком. И что он отправился бы к нему еще вчера, если бы тот был на месте.

— И что это за человек? — поинтересовалась Альена.

— Так. Очень хороший человек. Мой бывший командир по Афгану.

Дальше что-либо священник рассказывать отказался. Впрочем, мне большего и не надо было. Я тут же слегка приотстал и достал свой замечательный блокнот. Конечно, читать на ходу было не совсем удобно, но возможно. Альена пристроилась рядом и заглядывала мне через плечо. Я неодобрительно косился на нее, но говорить о том, что у нее есть свой блокнот, поостерегся. В конце концов, мы только недавно помирились. И ссориться вновь у меня не было никакого желания. Так что если ей так нравится, то пусть читает.

В этот момент священник остановил проезжающую машину и что-то спросил у водителя. Потом махнул нам рукой.

— Быстрее. Садитесь.

Мы с Альеной переглянулись. Я, пожав плечами, залез на заднее сиденье. Альена пристроилась рядом. Отец Федор сел на переднее сиденье. Машина тут же рванула с места. Альена как-то по-особому взглянула на водителя и хмыкнула.

— Ваши дети? — осведомился водитель, глядя на нас в зеркало над головой.

— Наши-наши, — отозвался я. — А что, разве не похожи?

— Шустрый мальчик, — хмыкнул водитель. Альена фыркнула, едва сдержавшись, чтобы не расхохотаться. Я же гордо взглянул на нее.

— Вот даже люди со стороны согласны с этим. — Я повернулся к водителю. — А еще я умный, смелый и скромный.

Теперь уже хмыкнул священник. Водитель же откровенно забавлялся.

— Весело вы живете.

— Вы не представляете насколько, — отозвался отец Федор. — С этой парочкой соскучиться трудно.

Наконец машина остановилась на какой-то улице, где тянулись старые пятиэтажные дома, называемые в народе хрущевками. Священник расплатился и вылез из машины. Зашагал в ближайший двор.

— Вы мне вот что объясните, — поинтересовался он, не поворачиваясь. — Как я понимаю, весь план по обращению Алеши в сторону веры был разработан именно Эзергилем. Я могу понять тот трюк с продажей души и договором. Могу понять, зачем вы вовлекли во все это душу матери Алеши. Понимаю, почему вы втащили в это дело отца Алеши. Те мелковозрастные грабители тоже понятно. Но я никак не могу понять, зачем вы вплели сюда настоящих бандитов. Эти ведь не шутят.

— Вы слышали о непредвиденных проблемах? — поинтересовался я.

— Хотите сказать, что это все непредвиденные проблемы? Не слишком ли они серьезные?

— Скажем так, я вовсе не рассчитывал, что отец Алеши побежит рассказывать о найденных миллионах в ближайший кабак.

— Ты вроде говорил о ресторане?

— А в чем разница?

— Хм, действительно. Ладно. Значит, непредвиденные трудности. И какие у вас планы? Что вы намерены предпринять дальше?

— Ничего.

— То есть? — Священник остановился и повернулся к нам.

Я вздохнул.

— Мы не можем напрямую воздействовать на события. Только опосредованно. Неужели это непонятно? Мы не можем нарушать свободу воли людей.

— Даже если свобода воли грозит смертью?

Теперь уже мы вздохнули вместе с Альеной.

— Вы поймите, — попыталась объяснить Альена. — Для вас ваша смерть — это все. Конец всему. А для нас — это всего лишь пройденный этап для души. Конечно, мы вовсе не стремимся ускорять чью-то смерть. Каждый должен сделать на этой Земле то, что должен. И убийство — это тоже свобода воли человека. Тут вы правы. Нельзя дать свободу в творении добра и ограничить ее в творении зла. И если мы помешаем совершиться преступлению здесь и сейчас, то где-то произойдет еще более страшное преступление. Я понятно объясняю?

Священник задумался. Обошел лужу на дороге.

— Не совсем, — признался он.

— Потому что вы смотрите с точки зрения человека. Для вас, например, норма, увидев где-то зло, попытаться его исправить. Это хорошо. Исправленное зло порождает где-то добро. Но если исправить его попытаемся я или тем более Альена, то мы породим только большее зло. Ибо вмешаемся в основу миропорядка — Свободу Воли Человека.

— Ясно. Проблему придется решать нам без вашего участия.

— А вы и делаете это. Хорошо или плохо, но делаете.

— Гм. — Священник хмыкнул и стал насвистывать какую-то песенку. Подошел к подъезду и вдруг замер. — Вот что, ребята, подождите меня здесь. Если уж помочь вы не в силах, то предоставьте человеческие дела людям. Тоже мне, ангел и черт.